Максим Павленко, руководитель аналитической группы «Статскій советникъ», советник Генерального директора ЦОСЭР
Ни для кого давно не секрет, что сегодняшний Майдан прочно ассоциируется с правым радикализмом. Гражданский протест отошел на второй план, основу протестующих сегодня составляют военизированные формирования.
Конечно, далеко не всех из них можно назвать «правыми радикалами», но основные силы там именно таковы. Почему дело повернулось именно таким образом и каковы могут быть последствия такого хода событий?
Правый радикализм в независимой Украине всегда был на подхвате у большой политики. Решение неприятных вопросов, в которых не хотели участвовать «реестровые» политики, поручалось радикалам. Началось это взаимовыгодное сотрудничество еще во времена Народного Руха в конце 80-х. Конечно, руховцы не приказывали радикалам «иди туда, делай то», на словах они отмежевывались от радикализма, что не мешало им часто иметь общие источники финансирования и даже иметь штабы в одном помещении. Не важно, что рядовые члены, а часто и лидеры враждовали между собой, на деле всегда получалось так, что радикалы делали те вещи, о которые не радикалы не хотели мараться.
С другой стороны, многие знают, что еще со времен СССР радикальные группировки состояли фактически исключительно из агентов спецслужб. После получения независимости туда добавились и спецслужбы других стран. Власть в самом широком смысле тоже заинтересована в существовании радикализма и всячески пытается его поддерживать и управлять им.
Таким образом, в случае радикализма мы всегда будем иметь дело с игрой, в которую играют три стороны — власть, оппозиция и радикалы. Власть и оппозиция надеются использовать радикалов в своих целях, радикалы хотят сыграть свою игру, используя, в свою очередь, власть и оппозицию.
Как это все происходит сегодня?
Игра власти
Игра с правыми радикалами началась с кампании «Украина без Кучмы» с известными всем провокациями УНА-УНСО. Затем, когда на политической арене появился Ющенко, его начали представлять как украинского националиста и «бандеровца», поскольку значительной частью его блока, а затем и партии «Наша Украина» были деятели околоруховских партий. Вспомним известный марш опереточных нацистов уже в ходе избирательной кампании 2004 года. Нацисты, о которых никто до того не слышал, высказали свою горячую поддержку Виктору Андреевичу.
После победы Януковича начался быстрый рост партии «Свобода», которая получила полный доступ к СМИ и, особенно, к телевидению. С помощью «Свободы» ПР мобилизовала свой электорат: «голосуйте за нас, иначе эти придут!». И, как видим, «Свобода» со своей стороны старается всячески поддерживать этот месседж, устраивая факельные шествия и экстремистские действия.
Игра оппозиции
Для оппозиции радикалы нужны, прежде всего, как провокаторы, поддерживающие нужное состояние и направление политической дискуссии в стране. И оппозиции, и власти выгодно, чтобы она продолжалась вокруг мифов и легенд, и проходила по линии «красно-черный флаг против георгиевской ленточки». Радикалы также используются как охранные конторы (охрана митингов и других мероприятий). Однако сегодня главная, пожалуй, функция радикалов, которая полезна не только оппозиции, но и власти - «зачистка» политического поля. Ни власть, ни оппозиция не хотят допустить появления новых лидеров и новых политических проектов, которые бы могли не просто составить конкуренцию симбиозу власти и оппозиции, но и поменять повестку дня. Мы видим, как «Свобода» активно исполняет эту роль, причем не только на Майдане в Киеве, но и в регионах.
Игра радикалов
Многие искренне удивляются — почему бы «Правому сектору» или «Свободе» не поменять лозунги? Они бы тогда смогли получить бОльшую поддержку. Эти люди не понимают, что радикал должен быть злобным и тупым, иначе он не будет продаваться. Радикалы должны создавать проблемы, которые затем «урегулируют» политики – такова их роль в политической пищевой цепочке. Радикализм — это бизнес. И УНА-УНСО и «Братство» в свое время работали зачинщиками беспорядков по вызову, включая участие в вооруженных конфликтах вне Украины. Радикализм — это бизнес на романтике и глупости. При этом не обязательно лидеры радикалов должны быть прожженными циниками. Они могут верить, что, исполняя свою роль в политическом спектакле, они преследуют свои собственные цели. Пример Азефа тут более чем показателен.
Последствия игр с радикализмом обычно бывают весьма печальными. Во-первых, радикалы вытесняют гражданский протест. Это объективный процесс и он уже, похоже, произошел на Майдане. Это означает, что конфликт и его последствия выносятся за пределы влияния простых людей, которые, собственно, его и начали. У радикалов свои интересы и свои цели, отличные от целей обычных людей. Люди не получат тех решений, которые они ожидали.
Во-вторых, с некоторого момента радикальные группы начинают расти, как грибы и выходят из-под контроля тех, кто полагает, что управляет ими. «Свобода», которая поддерживалась властью, в том числе и в надежде, что она сможет контролировать радикальную субкультуру, уже давно не справляется с этой задачей. Это вполне закономерно, так как лидер на поле радикализма неизбежно превращается со временем в соглашателя и предателя в глазах болельщиков, которых он во многом сам же и породил. Мы практически каждый день узнаем названия все новых радикальных групп, которые теперь «не имеют дела» не только со «Свободой», но и с «Правым сектором». И все эти новые группы — не важно, кем и с какими целями созданные — заинтересованы в том, чтобы побыстрее занять выгодное место на рынке, а значит заинтересованы в эскалации конфликта.
В-третьих. Радикализм нужен властям для оправдания собственной позиции. Но если эта позиция тупа и не изменяется под напором обстоятельств, то для ее оправдания требуется все больший радикализм.
В-четвертых, в эскалации конфликта объективно заинтересованы и те, кто считает себя кукловодами в этом спектакле. Радикализм работает как политическая технология, когда им можно испугать, то есть, когда само общество не радикализировано. Но чем больше вы используете радикалов, и чем большим радикалом в противодействие нацистам являетесь сами, тем больше радикализуется общество. То есть, начинается процесс гонки насилия. Еще совсем недавно все умилялись мирному протесту и тому факту, что никто в Киеве не бьет витрин и не поджигает автомобилей. Теперь уже убийства и пытки не вызывают шока. Для того, чтобы система работала, насилие должно нарастать, за битьем витрин должны следовать нападения на людей, погромы и массовая резня.
Понятно, что люди, использующие радикалов, думают, что они могут ими управлять. Однако обычно момент, когда следует остановиться, благополучно пропускается, и дальше события развиваются непредсказуемо. И последствия могут быть самыми печальными — до гражданской войны и раздела страны.